— Ну… если даже он немножко странный, его вины в этом нет.

Рон игриво стрельнул глазами в Гарри.

— Гермиона всё ещё носится со своим обществом… Как его там?

— Я ни с чем не ношусь! — вспылила Гермиона. — Я пытаюсь бороться за права эльфов, понятно тебе? Дамблдор, между прочим, тоже считает, что мы должны относиться к Кикимеру гуманно.

— Ну ладно, ладно, — сказал Рон. — Пошли, я умираю с голоду.

Он первым вышел на лестничную площадку, но они ещё не начали спускаться, как…

— Стойте! — прошептал Рон и, выбросив назад руку, остановил Гарри и Гермиону. — Они ещё в коридоре, может, что и услышим.

Бесшумно наклонившись над перилами, все трое посмотрели вниз. В сумрачном коридоре под ними было полно волшебников и волшебниц, среди них виднелись и те, что охраняли Гарри в пути. Все взволнованно перешёптывались. В самой гуще толпы Гарри увидел чёрные сальные волосы и крючковатый нос профессора Снегга — наименее любимого им из педагогов Хогвартса. Гарри сильней перегнулся через перила. Ему очень интересно было, что делает Снегг в Ордене Феникса.

Перед самыми его глазами вдруг возник шнур. Он посмотрел наверх и увидел на площадке этажом выше Фреда и Джорджа, которые тихо опускали к тёмному скоплению людей в коридоре Удлинитель ушей. Секунду спустя, однако, волшебники двинулись к выходу и пропали из поля зрения.

До Гарри донеслось тихое ругательство Фреда, поднимавшего Удлинитель обратно.

Они услышали, как входная дверь открылась, потом закрылась.

— Снегг никогда здесь не ест, — негромко сказал Рон, обращаясь к Гарри. — И хорошо, что не ест. Пошли.

— И не забудь, Гарри, что в коридоре надо потише, — шёпотом напомнила ему Гермиона.

Миновав головы эльфов на стене, они увидели у входной двери Люпина, миссис Уизли и Тонкс, которые магически запирали за ушедшими многочисленные замки и засовы.

— Ужинать будем на кухне, — прошептала миссис Уизли, встретив их у подножия лестницы. — Гарри, милый, пройди на цыпочках по коридору вон к той двери…

БАБАХ!

— Тонкс! — в отчаянии крикнула, оборачиваясь, миссис Уизли.

— Простите! — взмолилась Тонкс, растянувшаяся на полу. — Всё эта дурацкая подставка для зонтов, второй раз об неё…

Но конец фразы потонул в ужасном, пронзительном, душераздирающем визге.

Траченные молью бархатные портьеры, мимо которых Гарри прошёл раньше, раздёрнулись, но никакой двери за ними не было. На долю секунды Гарри почудилось, будто он смотрит в окно, за которым стоит и кричит, кричит, кричит, точно её пытают, старуха в чёрном чепце. Потом, однако, он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но портрет самый реалистический и самый неприятный на вид из всех, что когда-либо ему попадались.

Изо рта у старухи потекла пена, она закатила глаза, жёлтая кожа её лица туго натянулась. Вдоль всего коридора пробудились другие портреты и тоже подняли вопль, так что Гарри невольно зажмурился и закрыл уши ладонями.

Люпин и миссис Уизли кинулись к старухе и попытались задёрнуть портьеры, но это у них не вышло, а она завизжала ещё громче и подняла когтистые руки, точно хотела расцарапать им лица.

— Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков…

Тонкс, ставя на место громадную, тяжеленную ногу тролля, всё извинялась и извинялась; миссис Уизли бросила попытки снова занавесить старуху и забегала по коридору, один за другим утихомиривая остальные портреты Оглушающим заклятием. Из двери, перед которой стоял Гарри, стремительно вышел мужчина с длинными чёрными волосами.

— Закрой рот, старая карга. ЗАКРОЙ РОТ! — рявкнул он, хватаясь за портьеры, которые отпустила миссис Уизли.

Лицо старухи стало мертвенно-бледным.

— Ты-ы-ы-ы! — взвыла она, вылупив на мужчину глаза. — Осквернитель нашего рода, гад, предатель, позорище моей плоти!

— Я сказал: ЗАКРОЙ РОТ! — рявкнул он опять, и с колоссальным усилием они с Люпином сумели наконец задёрнуть портьеры.

Вопли старухи утихли, и воцарилась гулкая тишина.

Отводя со лба длинные тёмные пряди и дыша чуть чаще обычного, к Гарри повернулся его крёстный отец Сириус.

— Ну, здравствуй, Гарри, — хмуро сказал он. — Ты, я вижу, уже познакомился с моей мамашей.

Глава 5

Орден Феникса

— С твоей…

— Да-да, с моей дражайшей престарелой матушкой, — сказал Сириус. — Мы хотели её убрать на месяц-другой, но, видимо, она подействовала на изнанку холста Заклятием вечного приклеивания. Ну, пошли скорее вниз, пока они опять не проснулись.

— Но почему здесь висит портрет твоей матери? — озадаченно спросил Гарри, когда они, чуть опередив остальных, вышли из коридора на узкую каменную лестницу и стали спускаться по ней на кухню.

— Тебе что, никто не сказал? Это дом моих родителей, — ответил Сириус. — Но я последний из оставшихся Блэков, и дом теперь мой. Я предложил его Дамблдору в качестве штаб-квартиры. Это едва ли не единственная польза, какую я могу сейчас принести.

Гарри, ожидавший более сердечного приёма, отметил про себя, что голос Сириуса звучит и жёстко, и горько. Спустившись за крёстным отцом до самого низа лестницы, он вошёл в подвальную кухню.

В этом похожем на пещеру помещении с грубыми каменными стенами было так же мрачно, как в коридоре над ним. Главным источником света был большой очаг в дальнем конце кухни. За мглистой завесой трубочного дыма, стоявшего в воздухе как пороховой дым битвы, угрожающе вырисовывались смутные очертания массивных чугунных котелков и сковородок, свисавших с тёмного потолка. Посреди множества стульев и кресел, которые принесли для участников собрания, стоял длинный деревянный стол, заваленный пергаментами, заставленный кубками и пустыми винными бутылками. Ещё на нём громоздилась какая-то куча тряпья. У дальнего края стола, наклонив друг к другу головы, о чём-то тихо беседовали мистер Уизли и его старший сын Билл.

Миссис Уизли кашлянула. Её муж, худой лысеющий рыжеволосый человек в роговых очках, встрепенулся, поднял голову и вскочил на ноги.

— Гарри! — воскликнул он и, бросившись к вошедшему, энергично тряхнул его руку. — Я страшно тебе рад!

Поверх его плеча был виден Билл, чьи длинные волосы, как и раньше, были стянуты в конский хвост. Он торопливо скатывал в трубки оставленные на столе пергаменты.

— С прибытием, Гарри! — сказал Билл, пытаясь ухватить дюжину свитков разом. — Надеюсь, Грозный Глаз не заставил тебя добираться через Гренландию?

— Он хотел, но… — начала Тонкс. Бросившись на помощь Биллу, она тут же опрокинула свечу на последний пергаментный лист. — Ой-ой-ой… Прошу прощения…

— Ничего страшного, милая, — довольно-таки сердито произнесла миссис Уизли и, взмахнув волшебной палочкой, восстановила пергамент. Вызванная её заклинанием вспышка света позволила Гарри мельком увидеть нечто похожее на план здания.

Миссис Уизли перехватила его взгляд. Она сдёрнула план со стола и сунула Биллу в охапку поверх кучи других свитков.

— Всё это после собраний надо убирать немедленно, — резко сказала она и поспешила к старинному кухонному шкафу, откуда стала вынимать тарелки.

Билл выдернул волшебную палочку, пробормотал: «Эванеско!» — и свитки исчезли.

— Ну, садись же, Гарри, — сказал Сириус. — Ты, кажется, знаком с Наземникусом?

То, что Гарри принял за кучу тряпья, издало протяжный клокочущий храп и, вздрогнув, медленно выпрямилось на стуле.

— Это кто меня кличет по имени? — сонно пробормотал Наземникус. — Я присоединяюсь, я как Сириус…

Он поднял очень грязную руку, как будто голосовал «за». Его тоскливые, налитые кровью глаза пялились неизвестно куда.

Джинни хихикнула.

— Собрание кончилось, дружище, — проговорил Сириус, пока все садились за стол. — Уже и Гарри здесь.

— Э? — Наземникус мрачно уставился на Гарри сквозь завесу свалявшихся рыжих волос. — Разрази меня гром, точно, он самый. Хе… Как дела-то, Гарри?