Фигурки ещё раз перегруппировались, и вперёд вышли теперь самые задние.

— Аберфорт, брат Дамблдора, — это был единственный раз, когда я его видел, странный тип… Это Доркас Медоуз, Волан-де-Морт убил её лично… Сириус — он ещё не отрастил тогда длинные волосы… Ну, и… вот, я думаю, кто тебя заинтересует!

У Гарри перевернулось сердце. Сияя улыбками, на него смотрели отец и мать. Между ними сидел малорослый человечек с водянистыми глазками, в котором Гарри мгновенно узнал Хвоста — того, кто выдал Волан-де-Морту их местонахождение и тем самым способствовал их гибели.

— Ну? — спросил Грюм.

Гарри перевёл взгляд на щербатое, исполосованное шрамами лицо Грюма, который, похоже, считал, что доставляет Гарри немалое удовольствие.

— Да, — сказал Гарри, опять пытаясь улыбнуться. — Э… вы знаете, я сейчас вспомнил, что не положил в чемодан…

От необходимости придумать, что именно он не положил, избавил его Сириус, который как раз подошёл со словами: «Что тут у тебя такое, Грюм?» Воспользовавшись тем, что Грюм повернулся к Сириусу, Гарри быстро, чтобы никто не успел окликнуть, пересёк кухню, выскользнул за дверь и поднялся в коридор.

Он не понимал, почему это так его потрясло: он и раньше видел снимки родителей, а Хвоста встречал живьём… Но разве можно вот так, с бухты-барахты, когда он совсем не готов… «Такое никому не может понравиться», — думал он в сердцах.

И потом, увидеть их в окружении всех прочих радостных лиц… Бенджи Фенвик, от которого остались только кусочки, героически погибший Гидеон Пруэтт, Долгопупсы, которых мучениями довели до сумасшествия… Всё весело машут с фотографии и будут махать вечно, не ведая, какая судьба их ждёт. Если Грюм находит это интересным — на здоровье, но ему, Гарри, это тяжело…

Довольный, что наконец рядом никого нет, Гарри на цыпочках прошёл коридором и стал подниматься по лестнице мимо эльфийских голов. Но, приближаясь к площадке второго этажа, он услышал звуки. В гостиной кто-то рыдал.

— Кто здесь? — спросил Гарри.

Ответа не было. Рыдания продолжались. Прыгая через две ступеньки, Гарри взбежал на лестничную площадку, пересёк её и открыл дверь гостиной.

У тёмной стены, съёжившись, стояла женщина. В руке волшебная палочка, всё тело сотрясается от плача. На пыльном старом ковре в пятне лунного света, явно мёртвый, лежал Рон.

В лёгких у Гарри вдруг не стало воздуха. Ему показалось, он проваливается сквозь пол. Мозг точно заледенел — Рон погиб, нет, не может быть…

Но погодите — этого же действительно не может быть… Рон внизу…

— Миссис Уизли? — хрипло спросил Гарри.

— Р… р… ридикулус! — прорыдала миссис Уизли, трясущейся рукой направляя волшебную палочку на тело Рона.

Хлоп.

Мёртвый Рон превратился в мёртвого, распластанного на спине Билла. Глаза пустые, остекленевшие. Миссис Уизли зарыдала ещё громче.

— Р… ридикулус! — крикнула она опять.

Хлоп.

Теперь на полу лежал уже не Билл, а мистер Уизли. Тоже мёртвый. Очки съехали, по лицу течёт струйка крови.

— Нет! — простонала миссис Уизли. — Нет… Ридикулус! Ридикулус! РИДИКУЛУС!

Хлоп. Мёртвые близнецы. Хлоп. Мёртвый Перси. Хлоп. Мёртвый Гарри…

— Миссис Уизли, выйдите отсюда! — закричал Гарри, глядя на свой собственный труп. — Пусть кто-нибудь другой…

— Что тут происходит?

В комнату вбежал Люпин, за ним, немного отстав, Сириус. Вдалеке послышались тяжёлые шаги Грюма. Люпин посмотрел на миссис Уизли, потом на безжизненное тело Гарри и мгновенно всё понял. Вынув волшебную палочку, он очень твёрдым и ясным голосом произнёс:

— Ридикулус!

Мёртвый Гарри исчез. Над местом, где он лежал, в воздухе возник серебристый шар. Люпин ещё раз взмахнул волшебной палочкой, и шар пропал, сделавшись струйкой дыма.

— О… о… о! — давилась миссис Уизли. Потом, закрыв лицо руками, дала волю рыданиям.

— Молли, — сдержанно сказал, подойдя к ней, Люпин. — Молли, не надо…

Миг спустя она заливала слезами его плечо.

— Молли, это был всего-навсего боггарт, — успокаивал он её, гладя по голове. — Всего-навсего жалкий боггарт…

— Я т-т-то и дело вижу их мёртвыми! — горько жаловалась миссис Уизли. — То и д-д-дело! Мне в-в-всё время это снится…

Сириус разглядывал то место на ковре, где только что лежал боггарт, принявший вид мёртвого Гарри. Грюм смотрел на Гарри, но тот отводил глаза. У него было такое чувство, что волшебный глаз Грюма следил за ним всё время, пока он шёл из кухни.

— Н-н-не говорите Артуру, — всхлипывала миссис Уизли, яростно утирая глаза рукавом. — Н-н-не хочу, чтобы он знал… вот ведь какая я глупая…

Люпин подал ей платок, и она высморкалась.

— Прости меня, Гарри. Что ты будешь теперь обо мне думать? — дрожащим голосом проговорила она. — От боггарта не могла избавиться…

— Ну что вы, — запротестовал Гарри, пытаясь улыбнуться.

— Просто я с-с-совсем извелась, — сказала она, и слёзы снова брызнули из глаз. — Половина с-с-семьи в Ордене, это б-б-будет чудо, если мы все уцелеем… А П-П-Перси с нами не разговаривает… Что, если случится к-к-какая-нибудь беда, а мы с ним т-т-так и не помиримся? А если мы с Артуром п-п-погибнем, кто позаботится о Роне и Джинни?

— Молли, перестань, — твёрдым голосом сказал Люпин. — Сейчас всё не так, как в тот раз. Орден лучше подготовлен, и мы начали вовремя, мы знаем, чего хочет Волан-де-Морт…

Услышав это имя, миссис Уизли в ужасе вскрикнула.

— Стыдно, Молли, когда же ты наконец привыкнешь… Пойми, я не обещаю, что никто не пострадает, никто никогда этого не может обещать, но мы в гораздо лучшем положении, чем в прошлый раз. Ты не понимаешь, потому что не была тогда в Ордене. В прошлый раз на каждого из нас приходилось двадцать Пожирателей смерти, и они расправлялись с нами поодиночке.

Гарри снова пришла на ум фотография, сияющие лица родителей. Он знал, что Грюм по-прежнему наблюдает за ним.

— Насчёт Перси не беспокойся, — отрывисто сказал Сириус. — Он приползёт обратно. Это всего-навсего вопрос времени. Как только Волан-де-Морт выступит в открытую, Министерство полным составом запросит у нас прощения. И я лично не уверен, что прощу, — закончил он с горечью.

— А что касается судьбы Рона и Джинни, если вы с Артуром погибнете, — сказал Люпин, еле заметно улыбаясь, — ты что думаешь, мы дадим им умереть с голоду?

На лице миссис Уизли проступила дрожащая улыбка.

— Вот ведь какая я глупая, — повторила она, утирая глаза.

Но Гарри, закрывая минут через десять за собой дверь спальни, не мог согласиться с тем, что она глупая. Он всё ещё словно бы видел отца и мать, радостно улыбающихся ему с истрёпанной старой фотографии, не знающих, что их жизням, как и жизням многих их товарищей, скоро придёт конец. Вдобавок перед глазами то и дело вспыхивал образ боггарта, прикидывающегося трупом каждого из членов семьи Уизли по очереди.

Внезапно шрам на лбу опять полоснуло болью, и в животе стало совсем нехорошо.

— Кончай с этим, ясно? — твёрдо сказал он, потирая шрам. Боль постепенно уходила.

— Разговоры с самим собой — первый признак сумасшествия, — ехидно подала голос со стены пустая картина.

Гарри пропустил её замечание мимо ушей. Он чувствовал себя намного старше, чем когда-либо, и ему трудно было поверить, что всего час назад его волновали магазин Фреда и Джорджа и назначение Рона старостой.

Глава 10

Полумна Лавгуд

Спал Гарри беспокойно. В сновидениях то и дело мелькали родители, не говорившие ни слова; миссис Уизли рыдала над мёртвым телом Кикимера, на неё смотрели Рон и Гермиона с коронами на головах; а потом Гарри в очередной раз очутился в коридоре, который упирался в запертую дверь. Он резко проснулся, в шраме покалывало, а Рон, уже одетый, говорил ему:

— Слушай, давай быстрей, мама уже на стенку лезет, говорит, опоздаем на поезд…

В доме всё бурлило. Одеваясь на предельной скорости, Гарри из того, что донеслось до его ушей, сделал вывод: Фред и Джордж опять набедокурили. Свои чемоданы, которые им лень было нести, они, применив колдовство, отправили вниз по воздуху. Чемоданы сбили с ног Джинни, которая шла по лестнице, и девочка проскользила на животе два марша. Теперь миссис Блэк и миссис Уизли наперебой надсаживали глотки.